вторник, 27 ноября 2012 г.

Чердакова Лариса Анатольевна доцент кафедры гражданского права Восточно-Сибирского филиала ФГБОУВПО «Российская академия правосудия» Российская Федерация, г.Иркутск Имущество муниципальных образований как объект права муниципальной собственности


Чердакова Лариса Анатольевна
доцент кафедры гражданского права
Восточно-Сибирского филиала
 ФГБОУВПО «Российская академия правосудия»
Российская Федерация, г.Иркутск

Имущество муниципальных образований как объект права муниципальной собственности


Ст. 50 Федерального Закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления на территории Российской Федерации»[1] (далее – Закон о местном самоуправлении) исходит из принципа пообъектного перечня муниципального имущества для всех типов муниципальных образований. Представляется весьма логичной позиция законодателя, согласно которой рассматриваемая норма содержит функциональный перечень объектов права муниципальной собственности, построенный с учетом назначения того или иного объекта права муниципальной собственности. Однако, по мнению некоторых авторов, такая «классификация  не отвечает целям познания сущности объектов муниципальной собственности…»[2] в виду целого ряда обстоятельств. Дело в том, что ст. 50 Закона о местном самоуправлении указывает на то имущество, которое может находиться в собственности муниципальных образований, и предназначено для решения вопросов местного значения; осуществления отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления; обеспечения деятельности органов местного самоуправления и должностных лиц, работников муниципальных предприятий и учреждений.
А.М. Цирин, ссылаясь на работу С.А. Авакьяна[3] видит в упомянутом перечне противопоставление  вопросов местного значения осуществлению отдельных государственных полномочий и считает такую «классификацию» мало продуктивной в том числе из за того, что  одно и то же имущество может быть необходимо как для решения вопросов местного значения, так и, например, для обеспечения деятельности муниципального служащего или выполнения отдельных государственных полномочий. Такое рассуждение автора представляется нам весьма спорным, поскольку содержание ст. 50 Закона о местном самоуправлении мы видим следующим образом. Во-первых, данная норма содержит не классификацию объектов, а их перечень (выделено мной – Л.Ч.). Определять при указании перечня объектов «цель в познании сущности объектов муниципальной собственности»  - задача науки гражданского права, а не отдельно взятого закона. Классификация того или иного объекта должна осуществляться в рамках науки, а не закона.  Во-вторых, п.1 ч.1 ст. 50 содержит правило, согласно которому в собственности муниципальных образований может находиться имущество, перечисленное в частях 2-4  данной статьи и предназначенное для решения вопросов местного значения. Во всех остальных случаях, предусмотренных пунктами 2-4 ч.1 ст.50 Закона о местном самоуправлении, в собственности муниципальных образований может находиться   имущество,   предназначенное для: осуществления отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления, обеспечения деятельности органов местного самоуправления и их должностных лиц, муниципальных служащих, работников муниципальных предприятий и учреждений, а также имущество необходимое для решения вопросов, право решения которых предоставлено органам местного самоуправления федеральными законами.   Думается, законодатель ставил перед собой цель, определить различное предназначение для имущества как объекта права муниципальной собственности, не противопоставляя при этом имущество, которое может находиться в собственности для решения вопросов местного значения и для других целей, например, для выполнения отдельных государственных полномочий.  Более того, вопросы местного значения определены достаточно  четко в Законе о местном самоуправлении, равно как и то, что перечень этих вопросов  не может быть изменен иначе как путем внесения изменений и дополнений в данный закон.  Устанавливая в дискутируемой ст. 50 Закона о местном самоуправлении перечень имущества муниципальных образований законодатель дает нам понять, что эта категория имущества предназначена именно для решения вопросов местного значения. Что же касается иного имущества, как то имущества, предназначенного для осуществления отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления, то здесь надлежит учитывать следующее.
Согласно ст.19 Закона о местном самоуправлении отдельные государственные полномочия, переданные органам местного самоуправления, осуществляются только  (выделено мной – Л.Ч.) за счет   предоставляемых местным бюджетам субвенций из соответствующих бюджетов. В свою очередь, органы местного самоуправления имеют право дополнительно (выделено мной – Л.Ч.) использовать собственные ресурсы и финансовые средства для осуществления переданных им отдельных государственных полномочий в случаях и в порядке, предусмотренном уставом муниципального образования. Таким образом, проанализировав ст. 50 Закона о местном самоуправлении, мы приходим к выводу о том, что имущество, предназначенное для выполнения отдельных государственных полномочий органами местного самоуправления это иная категория имущества, нежели та, что предназначена для решения вопросов местного значения и в этом не должно усматриваться противоречие, в результате чего одно и то же имущество не может быть предназначено для  решения вопросов местного значения и  выполнения отдельных государственных полномочий, как утверждает ученый, А.М. Цирин.
         Не мало вопросов для дискуссий вызывает и ч. 5 ст. 50 Закона о местном самоуправлении. Так по смыслу  закона, в случае возникновения у муниципального образования права собственности на имущество, не предназначенное для целей, определенных ч. 1 ст. 50, указанное имущество подлежит перепрофилированию либо  отчуждению. И если в отношении отчуждения  мы можем говорить о применении механизма приватизации  муниципального имущества, то с перепрофилированием не так все определенно. Ясно лишь, что речь  в законе идет об изменении целевого назначения имущества, а вот какой порядок такой процедуры, закон не устанавливает, ссылаясь лишь на специальный закон, который до настоящего времени  не принят. Кроме того, из содержания статьи не ясно, на какой орган возложен контроль за соблюдением    содержащегося здесь правила и какова ответственность органов местного самоуправления за его несоблюдение. Вероятно, применению подлежит ст.38 Закона о местном самоуправлении, которая возлагает на контрольный орган муниципального образования (контрольно-счетная палата, ревизионная комиссия и др.) осуществление контроля над соблюдением установленного порядка управления и распоряжения имуществом, находящимся в муниципальной собственности. Однако, одного, тем более косвенного, указания на орган, осуществляющий контроль не достаточно, необходимо  регламентировать  четкий механизм таких действий. Это должен быть специальный закон, поскольку именно на него указывает ч.5 ст.50 Закона о местном самоуправлении.  Кроме того, некоторые вопросы возникают в связи с явным несоответствием указанной нормы и п.4 ч.8 ст.85 того же закона. Так, ч.5 ст. 50 Закона о местном самоуправлении не содержит каких либо сроков в отношении отчуждения или перепрофилирования соответствующего имущества. В то время, как п.4 ч.8 ст. 85 данного закона содержит правило, согласно которому органы местного самоуправления до 1 января 2012 года должны были произвести отчуждение или перепрофилирование муниципального имущества, которое на 1 января 2006 года находилось в собственности  муниципальных образований, если оно не соответствовало требованиям ст. 50 Закона о местном самоуправлении и не было передано в собственность Российской Федерации, ее субъектов или собственность иных муниципальных образований. Возникает вопрос, почему дата, 1 января 2006 года, не предусмотрена в ст. 50 Закона о местном самоуправлении или хотя бы не сделана ссылка на ст. 85 этого же закона? И наконец, какое значение имеет эта   дата,  почему именно она и как быть с иным имуществом, которое было приобретено муниципальным образованием после 1 января 2006 года? На все эти вопросы еще предстоит ответить законодателю. А  пока, на наш взгляд, необходимо руководствоваться назначением муниципального имущества, которое должно быть использовано только для решения вопросов местного значения, осуществления отдельных  государственных полномочий, а также отдельных полномочий органов местного самоуправления, переданных им в соответствии с ч.4 ст. 15 Закона о местном самоуправлении. Следовательно, имущество муниципальных образований, приобретенное ими, в том числе после 1 января 2006 года, также подлежит отчуждению или перепрофилированию по правилам ст. 50 вышеупомянутого закона.


[1] Об общих принципах организации местного самоуправления на территории Российской Федерации: федеральный закон от  06.10. 2003 № 131-ФЗ // Собрание законодательства РФ, 06.10.2003, № 40, ст. 3822.
[2]  Цирин А.М. Понятие права муниципальной собственности и ее место в системе прав собственности. Дисс. канд. юр.наук. г.Москва, 2006.
[3] Авакьян С.А. Местное самоуправление в РФ: концепция и решение нового закона // Вестник Московского университета, Серия «Право». 1996, № 2, С. 19.
�едс_ � � � P� @�� ство (в современном понимании – простое посредничество  и представительство – Е.Н.),  резонно отмечал,  что фактическим представителем может быть и ребенок, и сумасшедший, и лишенный прав состояния, и дрессированное животное, ибо воля фактического представителя, передающего чужую волю, не имеет значения при совершении действия. «Юридический же представитель выражает в действии свою волю, а потому он должен быть правоспособен и дееспособен»[11]. На такой признак юридического действия, как его значимость для права, т.е. возможность порождать правовые последствия, обращал внимание Д.И. Мейер. «Для того, чтобы внешнее действие признавалось действием юридическим, - писал ученый, - нужно, чтобы оно имело какое-нибудь отношение к вопросу о праве; наука права не обращает внимания на такие действия, которые безразличны по отношению к праву"[12]
 В зависимости от объема прав и обязанностей, которыми наделяется посредник,   юридическое и фактическое посредничество разграничивает и С.В. Николюкин,  отмечая, что «1) юридическое посредничество - деятельность посредника от имени и за счет другого лица (поручение) или от собственного имени, но за счет другого лица (комиссионные отношения). К юридическим посредникам относятся торговые представители, агенты, брокеры, комиссионеры, консигнаторы, факторы, франчайзи и др.; 2) фактическое посредничество - деятельность, осуществляемая посредником от своего имени и за свой счет. К фактическим посредникам относятся дилеры, дистрибьюторы, покупатели и продавцы товара, которым предоставлено исключительное право продажи (покупки) товара[13].
Можно, конечно, называть простое посредничество и фактическим представительством, и тем не менее в этом нет практической необходимости, более того, неизбежна терминологическая путаница. По возможности всегда нужно стараться избегать многозначности одного и того же термина.
В современной литературе, в отличие от разграничения  Е.В.  Васьковским фактического и юридического представительства, предлагается разграничивать уже только посредничество – на фактическое, т.е. без совершения посредником юридических действий (именно так и трактуется простое посредничество в настоящей работе), и договорное, при котором посредник своими  юридическими действиями порождает, соответственно, юридические последствия для другого лица[14]. И такое разграничение тоже не представляется сколько-нибудь полезным. Более того, договорное посредничество в таком случае практически может отождествляться и с представительством, и с комиссией, что опять не дает ничего, кроме терминологической неопределенности. 
По тем же соображениям не представляется приемлемым  предложение А.П. Згонникова именовать представителями посредников, которые совершают фактические и (или) юридические действия и выступают при этом от имени представляемого лица или от своего имени, но всегда в интересах представляемого.[15] Посредник, выступающий от имени представляемого при совершении юридических действий, действительно, является представителем, и нет надобности именовать его иначе, внося путаницу в разграничение обычных посредников и представителей. Лицо же, выполняющее лишь фактические действия (даже для другого лица и в его интересах), является, напротив, лишь обычным посредником, и тоже нет никакой целесообразности именовать его представителем. Вообще говоря, следует согласиться с Н.О. Нерсесовым, который ещё в позапрошлом веке резонно отмечал, что понимание в качестве посредника любого лица, содействующего заключению сделок, лишает всякого смысла теоретическое осмысление представительства и схожих с ним правоотношений[16].



[1] Сулейменов М.К. Хозяйственно-посреднические  договоры услуг // Советское  государство и право. 1973. № 3. С. 50.
[2] Брагинский И.М., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1998. С. 290.
[3] Суханов Е.А. Стенограмма вводной лекции для слушателей Российской школы частного  права от 04.10.2010г. // www/prilav.ru. Электронный ресурс. СПС КонсультантПлюс.
[4] Рясенцев В.А. Происхождение представительства и его сущность в буржуазном гражданском праве // Учен. зап. ВЮЗИ. Вып. Х. М., 1960. С. 77.
[5] См.: Розенберг М.Г. Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров. Изд. 3, испр. и доп. М. 2006. С. 99.
[6] Г.Ф. Шершеневич. Учебник торгового права (по изд. 1914 г.). М. 1994. С. 99.
[7] Там же. С. 103.
[8] См., например: С.В. Николюкин. Посреднические договоры. Электронный ресурс. СПС КонсультантПлюс.
[9] См. об этом подробнее: Сайфутдинов А.А. Договор поручения в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дисс.  канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 14.
[10] См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М. 2003. С. 181. Следует, однако, отметить, что действия даже  такого посланника, который заменяет собой, по выражению Е.В. Васьковского, письмо или телеграмму, всё-таки по действующему законодательству могут иметь непосредственные юридические последствия для того, чьё поручение он выполняет (т.е. для пославшего). Речь может идти о доставлении посредником оферты или акцепта при заключении договора, которые порождают для их источника и адресата юридические последствия, предусмотренные главой 28 ГК РФ.
[11] Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М. 2003. С. 180.
[12] Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2000. С. 175.
[13] Николюкин С.В. Посреднические договоры. Электронный ресурс. СПС КонсультантПлюс.
[14] См.: Егоров А.В. Понятие и признаки посредничества в гражданском праве // Юрист. 2002. № 1. С. 25.
[15] См.: Згонников А.П. Правовое регулирование коммерческого представительства в гражданском праве. Электронный ресурс. Дисс. канд. юрид. наук. Волгоград. 2006. URL: http://www.diss.rsl.ru
[16] См.: Нерсесов Н.О. Понятие добровольного представительства в гражданском праве // Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М. 1998. С. 50.
eighF �%5 ; �� �� mily:"Times New Roman","serif";mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA'>[16] Ариевич  Е.А.  Рекламная  функция товарного  знака // Вопросы изобретательства. — 1981. — № 7. — С.40-43.
[17] Зинкевич Е.В. Визитная карточка предприятия // Интеллектуальная собственность в Беларуси. — 1999. — № 3. — С.24-29.
[18] Казаков В.П. Стандарт предприятия на товарный знак // Вопросыизобретательства. — 1976. — № 6. — С.56.
[19] Шестимиров А.А. Товарные знаки: Учеб. пособ. — М.: ВНИИПИ, 1995. —293 с.
� r'% 0 �� m� %BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8C%202012%20%D0%A0%D0%90%D0%9F/%D0%A1%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F%201.docx#_ftnref24" name="_ftn24" title="">[24] BVerfG, Beschluss v. 26.05.1993 – 1 BvR 208/93 = NJW 1993, 2035 – 2037.
[25] BVerfG, Beschluss v. 16.01.2004 – 1 BvR 2285/03 = WuM 2004, 80 – 81.   

Комментариев нет:

Отправить комментарий